Том 13. Письма, наброски и другие материалы - Страница 61

Кузнец

(вылезает из Страны вещей)

Ребята, сомкнитесь плечо с плечом.
Никогда пусть никто не ленится
исполнять заветы, данные Ильичем.
Ведь недаром теперь мы — ленинцы…
Мировой капитал пусть везде наколется
о штыки международного комсомольца.

Наше старанье,
хоть мы и юны,
достроить зданье
мировой Коммуны.

Устали отцы? Так будете сме́нены
нами, носящими имя Ленина.

А пока по земле наш победный клич
разнесется звенящей нотой:

Ты не умер, ты жив, Ильич!
Мы
докончим твою работу…

[1924]

Том 3

«Рыдает кадий…»

«Рыдает кадий…» Автограф В. Маяковского и рис. для «Стенной газеты РОСТА» (монтаж) 1919 г.

Рыдает кадий:
«Печаль тоска де!»
И чешет плешь.
«Брось, писарь, перья!
С кого теперь я
Возьму бешкеш?»

[1919]

Том 4

Гужевая повинность заменяется трудгужналогом. Всего 6 дней в году. Совсем немного.

Нужно было возить топливо, требовалась лошадей масса, теперь потребность в лошадях сократилась благодаря сокращению государственных предприятий и благодаря работе Донбасса.

Этим воспользовалась советская власть, облегчение крестьянству давая,
легким налогом заменяется тяжкая повинность гужевая и трудовая.

1. Тяжесть войны,
тяжесть разрухи
было б не вынести
без всеобщей трудовой повинности.
Трудно советской власти:
приходилось ей
к работе привлекать и крестьян и коней.

2. Крестьянин темен,
не разбирался в законе:
часто зря страдали и крестьяне и кони.
Сядет в исполком местный богач,
за сто верст по-пустому гоняет вскачь,
а сам
пожарным припишется, скажем,
так он о повинности и не думает даже.
А у кулака — самогонщики дяди и тети,
дадите взятку —
работать и не идете!

3. Только добросовестным и приходилось на повинность идти
(выходило всего процентов до тридцати).
Так как часть работала,
то приходилось
ей
в году работать и 130 дней.

4. А то прикажет примазавшийся комиссаром:
«Лично
для меня
работай даром!»
Что злоупотребления не от правительства —
крестьянство не понимало,
было и на власть нареканий немало.

5. Все эти несправедливости
решили новым декретом вывести
(при новой экономической политике нужно
рабочим и крестьянам жить дружно).

6. По новому декрету все обязаны работать,
исключений нет:
работают все мужчины от 18 до 50
и все женщины от 18 до 40 лет.
При новом декрете нет гуляк,
работают одинаково и бедняк и кулак
(для беременных, для калек — исключение, разумеется,
на них особая инструкция имеется).

7. Повинности немного —
всего
ей
в год отводится 6 дней.
Чтоб крестьянину надолго не отрываться от работ,
налог распределяется на весь год.

8. Для того чтобы тот, который налег,
мог и быстрее выполнить налог,
установлено точно,
что надо сделать в день урочный:
надо за день
вывезти за 10 верст 37½ пудов клади.
Если вывозите дрова —
1/8 куба вывозить вам.
Если кто без лошади,
он
1½ куба должен погрузить в вагон.
Если работа другая,
она
к этим работам будет приравнена.

9. Расчет налога нетрудно произвесть:
скажем, нас пятеро,
две лошади у нас есть,
налог, что надо сдать нам, равен,
значит, 30 трудодням (5 × 6);
из дней оных —
18 пеших
и 12 конных.

10. На эти дни задание будет задано:
нагрузить 27 кубов
(18 × 1½)
и перевезти 450 пудов на 10 верст.
Сделал — и ладно.

11. Только для важной работы привлекаетесь:
для железной дороги
или для Армии Красной.
Работа бесплатная.
Каждому ясно:
все работают по мере сил,
чтобы армия защищала,
чтоб поезд колесил.

12. Выполнишь сделанное по декрету,
и никаких к тебе претензий нету.
Разве что вызовут справиться с наводнением
или пожаром.
Да и то за плату работать, а не даром.

13. Еще от налога удобство есть:
можно и иначе налог внесть —
дашь
деньги на фураж.

14. Налог легко выполнить,
но за невыполнившим смотрят строго:
невыполнившим — до 2 недель острога.
Есть и другая мера:
взыскивается налог двойного размера.
Еще одно наказание
вот:
взыскивается по довоенным ценам
пятикратная стоимость работ.
Уклоняться расчета нет —
спешите честно выполнить декрет.

[1922]

Том 6

Радио-агитатор

Преград
человечеству нет.
И то,
что — казалось — утопия,
в пустяк
из нескольких лет
по миру шагает,
топая.
Была ль
небывалей мечта!
Сказать,
так развесили б уши!
Как можно в Москве
читать,
а из Архангельска