д) и только в самое последнее время перед футуристами встала задача дать образцы современного эпоса: но не протокольно-описательного, а действенно-тенденциозного или даже фантастически-утопического, дающего быт не таким, как он есть, а каким он непременно будет и быть должен.
С товарищеским приветом
Вл. Маяковский.
1/IX-22 г.
61 ЗАВЕДУЮЩЕМУ ПРОИЗВОДСТВЕННЫМ БЮРО ВХУТЕМАСА Е. В. РАВДЕЛЮ [Москва, 2 октября 1922 г.]
В Производственное бюро Вхутемас тов. Равдель
от В. Маяковского
Заявление
Ввиду, во-первых, повторного невыполнения пункта шестого договора и пункта третьего дополнения к договору и, во-вторых, ввиду полной небрежности в отношении печатания моих книг и в отношении выполнения заказов мой договор с Вхутемасом за № 1390 от 12/VI 1922 года и дополнение к договору от 12 сентября за № 1878 на основании пункта восьмого договора и пункта четвертого дополнения к договору считаю с сего дня аннулированными.
Тем более считаю необходимым сделать это, так как мною не только добросовестно выполнялись условия договора, но и был испрошен для Вхутемаса в Гизе заем в размере десяти миллиардов рублей, а также получены заказы на приобретение в наличный расчет четыре тысячи девятисот экземпляров моих сочинений, что совершенно облегчало работу Вхутемаса.
Так как Производственное бюро уплатило мне авторские, я, не желая вводить Бюро в материальные убытки, разрешаю ему продать 2-й том моих сочинений, сумма, вырученная от продажи за вычетом шести миллиардов неустойки согласно пункта четвертого дополнения к договору, не только целиком покроет расходы, но и даст известный излишек.
Расчет: 10 000 экз. по 4 мил. 500 т. р.
45 000 000 000 р.
скидка 35 % магазину
15 750 000 000 р. Остается
29 250 000 000 р.
Мною получено за вычетом 6 миллиард. неустойки
11 775 000 000 р. Итого остается
17 475 000 000 р.
Прошу немедленно произвести расчет расходов по производству и разницу возвратить мне не позже четверга, т. к. в пятницу с. г. я уезжаю в служебную заграничную командировку.
Вл. Маяковский.
2/X-22 г.
62 Л. В., А. А., О. В. МАЯКОВСКИМ [Москва, начало 1920-х гг.]
Дорогие мои Людочка, мамочка и Оличка!
Ради бога, не подумайте, что прочел Оличкину записку и не зашел. Я эту записку получил только сейчас. Шлю вам все, что у меня сейчас есть, — миллион.
Не иду сам, так как я без задних ног — только что вернулся. Гоняю все дни. В понедельник принесу доверенность. Шлю кашу для Людочки — говорят, замечательная. Целую вас всех крепко, крепко.
Ваш Вол.
63 О. В. МАЯКОВСКОЙ [Москва, начало 1920-х гг.]
Дорогая Оличка!
Я боялся, что после 4-х почтамт закроют, поэтому зашел и оставил 15 000. Страшно беспокоюсь за мамочку. Звони ежедневно и вели мне делать все, что нужно. Сейчас же пойди на Сухаревку и купи маме от меня:
2 ф. белого хлеба 2500 1 ф. масла 2800 2 ф. манной 2200.
Целую всех и милую и дорогую мамочку особенно.
Ваш Вол.
64 А. А. МАЯКОВСКОЙ [Москва, начало 1920-х гг.(?)]
Дорогая и родная мамочка!
Хотя ангелов, по моим наблюдениям, и нет, но я Вас, придравшись к случаю, очень целую, пока заочно, а на днях надеюсь сделать это сам.
Весь Ваш Вол.
65 Н. Ф. ЧУЖАКУ [Москва, 22 января 1923 г.]
Дорогой Чужак!
Письмо это пишу немедля после Вашего ухода, пошлю Вам с первой возможностью.
Очевидно, придется с Сережей (послал бы сейчас, но не знаю адреса); жалко, что придется обговариваться об Вас без Вас.
Мне совершенно дико, что вот мы договорились с ЦК, с Гизом (часто с людьми эстетически нам абсолютно враждебными) и не можем договориться с Вами, нашим испытанным другом и товарищем.
Я еще раз сегодня с полнейшим дружелюбием буду находить у нас в редакции пути для уговора Вас.
Но я совершенно не могу угадать Ваших желаний, я совершенно не могу понять подоплеки Вашей аргументации.
Приведите, пожалуйста, в порядок Ваши возражения и давайте их просто — конкретными требованиями. Но помните, что цель нашего объединения — коммунистическое искусство (часть комкультуры и ком. вообще!) — область еще смутная, не поддающаяся еще точному учету и теоретизированию, область, где практика, интуиция обгоняет часто головитейшего теоретика. Давайте работать над этим, ничего не навязывая друг другу, возможно шлифуя друг друга: Вы знанием, мы вкусом. Нельзя понять Вашего ухода не только до каких бы то ни было разногласий, но даже до первой работы!
Я никак не хочу влиять на Ваши переговоры с ЦК. Будь у Вас партийный журнал нашего вкуса — я у Вас первый сотрудник. Но ведь мысль о создании такого журнала сейчас, до предварительной атаки нашим журналом, — метафизическая химера, Вас ничуть не достойная.
Как бы Вы ни отозвались на мое письмо, спешу Вам «навязаться», несмотря ни на какие Ваши реплики, считаю (и, конечно, считаем) Вас по-прежнему другом и товарищем в работе.
Не углубляйте разногласий ощущениями. Плюньте на все и приходите — если не договоримся, то хоть поговорим.
Жму руку и даже обнимаю.
Маяковский.
6 ч. 25 м. 22/I-23 г.
66 О. М. БРИКУ [Москва, конец апреля 1923 г.]
Осик!
1) Обложку т. Мещеряков подписал, только чтоб «Да здравствует 1 Мая» было внизу (можно сверху цифры № 2 сделать мельче набором).